Мне всегда было очень страшно признаться в таком. Сейчас я замечаю как часто вздымается грудь Миллса, однако практически ничего не меняется в его напряженном внимании.

— От Доракса, — добавляю я. — Я стану твоей женой или, как это называется — половиной? Если ты пообещаешь спасти нашего сына.

— Я обещаю, — как-то очень спокойно говорит Миллс. Хотя мне всегда казалось, что такие сведения обязаны взбесить любого мужчину. — Так ты подаришь мне себя?

— Да, — выдыхаю ему в губы я.

Тогда Миллс избавляет меня от остатков платья и я с большим удовольствием чувствую его теплое и закаленное тело на себе. Альтерранец немного искрит, но его природная аура не причиняет ни малейшего вреда к моему великому изумлению. Тот ток, что проходится по моей коже ощущается не больнее щекотки.

Миллс бережно раздвигает мои бедра и единым толчком входит внутрь. Я уже достаточно намокла и готова принять его и, несмотря на размеры, проникновение ощущается как нечто естественное и желанное. Я издаю удовлетворенный стон, схватившись за плечи моего любовника. Его молитве мышцы бугрятся под кожей. Я немного приподнимаю ягодицы чтобы четче и ярче ощущать толчки.

Каждое его движение бесподобно. Миллс всегда казался мне таким страшным, но на деле стал очень нежным и бережным любовником. Я понимаю, что он чувствует меня. Как и я его. Почти каждое наше движение удивительным образом выходит согласованным. Каждый мгновение, проведенное вместе, приносит мне настоящее наслаждение.

Не знаю, как долго это длится. Секс с истинным — совсем не то, что хочется прерывать, напротив, я бы хотела, чтобы это никогда не заканчивалось, но под конец я чувствую, что у меня закрываются глаза от усталости.

Наутро я просыпаюсь в той же самой постели, в которой очнулась после поездки в центр перевоспитания.

Только в этот раз рядом со мной Миллс и он лежит ко мне спиной. Огромная груда мышц, которую, кажется, просто тронуть кому другому будет опасно. Но только не мне. После того, что между нами произошло, я уверена, что этот мужчина не причинит мне никакой боли.

Тянусь к нему и легонько трогаю за плечо, в этот самый миг замечая как на моем запястье золотом сияет непонятный мне узор. Миллс мгновенно распахивает глаза и почему-то тоже смотрит на мою руку.

— Что такое? — смущенно интересуюсь я.

— Значит, это все-таки произошло.

— М? — приподнимаю бровь, стараясь изобразить приятную улыбку. — Что именно?

— Если нас еще не развели с Радой, это значит, что я нарушил самый главный закон…

Глава 45

Меня вдруг захлестывает сочувствие к Миллсу. Мне кажется, что я теперь могу воспринимать его чувства – не знаю как. Теперь я понимаю, как сильно он устал, пытаясь все это время оставаться настоящим мужчиной для Рады и думая, что я умерла, а значит, его настоящие чувства никогда не будут разделены. Наверное это и сделало его таким жестким.

Неожиданно для себя я прижимаюсь к плечу блондина и шепчу:

– Я буду рядом.

Вообще-то я должна была бы ненавидеть Миллса. За то, что он меня практически выкрал, за то, что хотел нанести вред Дораксу. Но не могу. Мужчина чуть разворачивается ко мне и я вижу в его глазах страдание. А потом неожиданно замечаю на его груди сияющую татуировку.

– Ого! – провожу ладонью по его кожи.

Миллс неожиданно расслабляется, на его губах появляется улыбка. Он перехватывает мою руку и какое-то время держит ее в своих пальцах.

– Я не жалею о том, что предал Раду.

Наклоняюсь чуть ниже к мужчине и шепчу в его губы.

– В чем?

– Я не должен был изменять законной жене, – глаза Миллса блестят. – Она отменила наш развод.

Вздыхаю. Кажется, я уже слышала эту историю. Мне остается только заверить Миллса:

– Мы что-нибудь придумаем.

– Нет, – решительно заявляет он. – Что-нибудь придумаю я.

После этого мужчина перекатывается на бок и привстает, стягивая простынь с постели. Кажется, Миллс решил встать и повязать эту ткань на бедрах.

– Иначе как я буду считаться отцом? – Погоди, каким отцом? – вот тут мне приходится опешить.

– Твоего ребенка, – он целует меня в висок.

– У нас нет никакого ребенка, – выдыхаю я, прежде чем до меня доходит, – ты хочешь сказать, что… ты примешь чужого?

Миллс кивает, не оглядываясь на меня, а я тем временем разглядываю его мощную, украшенную литыми мускулами спину. Они так соблазнительно перекатываются под кожей, когда мужчина двигает руками. Так и хочется коснуться его, почувствовать рельеф…

– Мне показалось, что ты не ладишь с Дораксом… – произношу я, присаживаясь.

Миллс оглядывается на меня через плечо.

– Я был бы рад, – говорит он, но потом прерывается. – По законам Альтерры я вынужден принять любой твой выбор.

Это очевидно означает утвердительный ответ.

– За что ты его так не любишь? – я понимаю, что просить мужчин помириться как минимум утопично.

Миллс оглядывается через плечо и цедит.

– Я приму его сына как своего.

Выдыхаю сквозь сцепленные зубы.

– Вообще-то сначала нам надо долететь до Валорианской Империи, а до этого доказать Раде, что…

Миллс оборачивается ко мне и неожиданно сжимает в крепких объятиях.

– Я не позволю снова разлучить нас, лучше…

Прикладываю палец к его губам. К сожалению, я знаю, что кроется за этим “лучше”. Мой второй муж – думаю уже можно называть его так – уничтожил целое здание.

– Давай ты пообещаешь больше не безумствовать, – тихо говорю ему. – Все-таки я владелица целой межгалактической компании.

Миллс упирается взглядом в меня и выглядит так, словно ждет приказаний.

– И помиришься с Дораксом, – уверенно заканчиваю я, – потому что я не собираюсь ни от кого из вас отказываться. Скажи мне, что не так с моим вторым мужем?

Миллс отводит взгляд.

– Он не из благородных.

Услышав это, я фыркаю.

– Что?

– Он невежественный! – на полном серьезе заявляет Миллс.

Не выдержав, я фыркаю.

– И что? – ничего не могу поделать с тем, чтобы не рассмеяться.

– Он может выкинуть что-то, он…

– Он, между прочим, получил обещание Рады тебя не преследовать, – мы оба оборачиваемся на голос Доракса.

Брюнет заходит в помещение и с усталым видом приземляется на стул, а затем растирает виски.

– Как же я… – произносит Доракс, – утомился.

И затем бросает на нас взгляд исподлобья. Невольно натягиваю на себя одеяло, представив себе то, что Доракс уже все знает про нас. Но брюнет при этом не выглядит смущенным. Наконец он встает, приближается и целует меня в висок.

– Я рад, что ты в порядке, – с нежностью говорит он. – И, судя по тому, как этот… – здесь Доракс явно пропускает ругательство из уважения ко мне, – сияет, он явно нашел свое счастье.

– Кхм… – я отвожу глаза.

– Альтерранцы прямо начинают сиять, когда с ними случается переход, – добавляет Доракс. – Я вот устроен проще.

Бросаю еще один взгляд на Миллса. Тот стоит, сложив на груди руки. На бедрах повязка.

– Я бы сказала “спасибо”, – едва слышно подсказываю блондину. – Нас всех спас…

– Он растратил мое наследство, – заявляет Миллс и неожиданно падает на колени. – То богатство, которое я должен был передать избранной!

Глава 46

– Но мне не нужно наследство, – чуть слышно произношу. – Я ведь…

Ну а потом я вспоминаю про то, что пообещала вернуть компанию Ивлину. Так что после этого приходится смущенно заправить локон за ухо.

– Ты не понимаешь, что это значит для альтерранцев, – передо мной присаживается Доракс и я приподнимаю голову. Он прав: ведь я действительно не понимаю.

– Истинная должна разделить не только путь, – поясняет брюнет, – но и наследие рода.

Миллс в это время смотрит в сторону и выглядит словно настоящий оскорбленный аристократ, он то и дело сжимает кулаки, я замечаю как на его мощных руках вздуваются вены, а волосы, и впрямь, стали сиять золотом. Если бы мы оба не совершили переход, я бы наверное этого мужчины боялась, но сейчас каким-то шестым чувством я могу осознать, что Миллс не причинит мне вреда. Лучше уж сам умрет.